«Куда же ты их запрятала, Таня Шорохова?»

— У Тани были близкие друзья среди коллег? — уже уходя, спросил Сергей.

— Друзья? Ну, мы с ней немного общались… правда только в рабочее время. Вам лучше с Валерой-охранником поговорить — они какое-то время назад встречались. Давайте я ему позвоню?

Лена произнесла это с надеждой — видимо очень хотелось, чтобы Салтыков свои вопросы задавал кому-нибудь другому, но не ей.

Охранник Валера приехал быстро, будто только и ждал этого звонка. Внутренне Сергей снова готовился ко граду обвинений и угроз, но охранник смотрел на него совершенно равнодушно — мрачным и каким — то потусторонним взглядом.

Для беседы они спустились вниз, в помещение поста охраны. Лишних ушей не было, так что Сергей планировал говорить начистоту, но не знал, с чего начать. Но охранник заговорил сам:

— Если вы приехали сюда, значит, нашли ее?

Судя по его голосу, парень понимал, что в живых Тани Шороховой уже нет, но Сергей все равно пояснил:

— Ее убили.

— То есть, вы не станете больше рассказывать сказки, что это был несчастный случай, — охранник почему — то зло усмехнулся, — или вы знали это с самого начала?

— Мне нужно задать вам несколько вопросов… — Вместо ответа Сергей сделал вид, что ищет в папке бланки допросов. — В то утро, когда исчезла Таня, вы заметили что-то странное? Может, Левченко вел себя не так, или Татьяна что-то говорила? Или заезжал кто-то посторонний?

Охранник, по-видимому, окончательно отказался от версии, что виновен Сергей: говорил он почти без эмоций.

— Таня как обычно себя вела, — рассказывал охранник, — даже согласилась со мной встретиться после работы. Левченко тоже ничего особенного — разве что ночевал опять…

— В смысле — ночевал? — не понял Салтыков.

— Ну, у него случается — когда дядька ему в очередной раз мозги промоет, он, бывает, посылает кого — нибудь из охраны за выпивкой и… на всю ночь. Вот и пятнадцатого я заступил на дежурство, у нас смена с шести начинается… я вообще не знал, что Левченко здесь, а часов в семь шеф приехал и — прямиком к Дмитрию Николаевичу. Минут сорок у него просидел.

— А Левченко точно был в кабинете?

— Ну да. Я так понял, шеф с Левченко заранее договорился.

— Шеф — это…

— Перегудов. — Валерий помолчал, изучая Сергея с мрачной усмешкой на губах, а потом решился сказать: — Да. Это он навел на квартиру Астафьевой. Только вы уже не сможете этого доказать.

— Почему? — задрал брови Сергей.

— Потому что знали о квартире кроме Перегудова всего двое людей: один из них Игорь Назаров, второй… я не знаю, кто второй. Посмотрите сводки происшествий — кто из сотрудников «Брэнда» внезапно погиб в последние несколько дней. Назарова убили сегодня утром — расстреляли в собственном подъезде.

— Как вы узнали о Назарове? — насторожился Сергей.

— Случайно. Если бы вы, полиция, хоть немного внимания уделили тому взрыву, то и вы бы это узнали. Но вы ведь были очень заняты.

Сергей не выдержал — отвел взгляд. Все это время расследованием убийства Шороховой действительно почти не занимались, все время находились другие более неотложные дела. Только следователь Исаков пытался что — то сделать, но запись с камеры наблюдения за Катиным подъездом он не сумел найти — она странным образом исчезла. А Катя хоть и видела черный джип, на котором уехали убийцы, но банально не смогла разглядеть номера.

Правда Валерий, похоже, не знал, что был третий участник — Артем Зорин. Он сейчас под стражей, и Сергей был уверен, что как только тот услышит, что остальных его подельников убили, сам захочет дать показания.

Напоследок, безо всякой надежды Сергей спросил:

— Когда Таня выходила из здания, у нее в руках была черная пластиковая папка?

— Папка? Да, была, только… — Валера изобразил подобие улыбки и покачал головой, как безумно уставший человек. — Только сейчас вспомнил: я ведь как раз в то утро подменил ее папку. Вместо ее бумажек положил во внутрь поздравительную открытку. У нас в тот день годовщина была. Думал, откроет — Тане приятно будет.

Сергей, боясь вздохнуть, настороженно смотрел на охранника:

— Содержимое папки и сейчас у вас?

— Ну да, на посту, по-моему, до сих пор лежит. Подождите… — Охранник резко побледнел и, видимо, долго собирался с силами, чтобы задать главный вопрос, но так и не спросил — и без того все было очевидно. Когда Сергей бросился к ящику стола, в котором действительно лежала папка, набитая бумагами, Валера обессилено продолжал сидеть на стуле, ни на что не реагируя.

Лейтенант Федин, как и договорились, ждал у метро Площадь Революции — с раннего утра Старогорский оперативник был в столице, решил заняться все-таки прошлым Каравчука. Федин щурился от ослепительно-яркого мартовского солнца, жевал купленный у метро чебурек и выискивал взглядом Салтыкова.

— Здорово, лейтенант, извини, задержался…

— Да я сам только подошел, товарищ майор, — Федин пожал протянутую ладонь.

— У тебя во сколько электричка? И давай — ка без «товарищей», попроще… Сергей я.

— Это можно! — еще больше обрадовался лейтенант из Старогорска и фамильярно хлопнул Сергея по плечу. — У меня восьмичасовая электричка.

— Время еще есть — поехали-ка ко мне. Обсудить кое — что надо.

— Это можно! — снова ответил Федин. — Только супруга… не помешаем?

— Не помешаем. Супруга к родственникам уехала.

Признаваться едва знакомому оперу, что супруга от него ушла, Салтыков не собирался.

— Что с Каравчуком? Уже узнал что-то?

Максим оживился — громко и возбужденно начал пересказывать ход своих умозаключений. Причем, явно гордясь собой:

— Во-первых, в Старогорск Виктор Каравчук переехал в то же время, когда в Москве распалась фирма «Меридиан» — вряд ли это совпадение, по-любому он работал с «Меридианом»! Во-вторых, я позвонил в адрес его московской прописки — оказалось, там и сейчас проживает его бывшая гражданская жена. Ну, собственно, и все: она мне рассказала, что Каравчук познакомился с Левченко почти сразу, как отслужил в армии, лет восемь назад. Познакомились случайно, вроде в поезде вместе ехали — слово за слово, Каравчук мужик не глупый, а Левченко уж очень нужны были тогда свои люди. Он и пристроил Каравчука в службу безопасности «Меридиана» — так Каравчук и служил Левченко верой и правдой, что называется. А когда с «Меридианом» проблемы начались, на Каравчука и повесили всех собак — мол, он недосмотрел. Каравчук обозлился и уехал в Старогорск, квартирами начал заниматься. К тому же, видно, и секреты все меридиановские Софье Павловне Патровой слил — не даром Левченко их одновременно приговорил…

Дома Салтыкова ждал сюрприз: ни Женькиной косметики в ванной, ни комнатных растений на подоконниках, ни велотренажера в углу. Можно даже по шкафам не смотреть — Женькиной одежды там нет. Квартира, такая привычная, стала вдруг голой, словно гостиничная… И кухня тоже выглядела голой, только на плите обнаружилась сковорода и кастрюлька, накрытая полотенцем. Женя всегда так делала, когда ужин медленно, но верно остывал, а Сергея все не было. Салтыков долго смотрел на эту укутанную кастрюльку, даже про Старогорского лейтенанта забыл. А Федин и типично-холостяцкую квартиру увидел, и ужин этот. Всех перипетий салтыково — астафьевских взаимоотношений он, конечно, не знал, но чувствовал, что появился он здесь немного некстати.

— Выпить хочешь, лейтенант? — сглотнув ком в горле, спросил Сергей.

— Мне вообще — то потом работать еще…

Салтыков выпил один. А до ужина все не дотрагивался, как будто боясь коснуться. Пока Федин рассказывал о том, что они там, в Старогорске, придумали, Сергей все не мог сосредоточиться, скользя взглядом по кастрюле. Федин тоже сосредотачивался с трудом, стараясь приглушить голосом отчаянно урчащий желудок.

Вдумываться в Фединовские слова Сергей начал только под конец, потому что понял, идея действительно была неплохой, хоть и рисковой. Кроме того, подобная мысль приходила в голову и ему самому — для этого, по сути, он и уговорил Катю остаться в Старогорске еще ненадолго.